они сидели и курили. начинался новый день.они сидели и курили. начинался новый день.
хотя начинать, конечно, следует не с этого.
все хорошие сказки, написанные добрыми людьми, обычно начинаются со слов "жили-были..." или "однажды в большом городе...", но ладно, пусть будет так.
они сидели на крыше высотки на одном из центральных проспектов. начинался новый день, и они смотрели из-под земли, как из копилки медленно выползает десятирублёвая солнечная монетка. где-то с трёх ночи стало холодно, но они надеялись, что утрецом станет теплее и можно будет наконец перестать курить, чтобы согреться.
- а всё-таки смешно нас с тобой здесь заперли, - сказал один из крышующих.
- да, бро, ну мы и мудаки, - нервно засмеялся второй. - я же тебе говорил, в этот дом Нашу Газету не носят. сказал бы просто - "это почта", бабуля ничего бы и не заподозрила. слава богу, милицию не вызвали. хотя теперь я даже не знаю, что лучше. все яйца себе отморозил тут, пусть приедут и снимут нас отсюда, я ссать хочу, вы меня слышите, э-эй!
пустой двор отозвался ему, как колодец.
- ты бы ещё как в этом... как его... а, как в "Чародеях" кричал: "люююдииии! лююююдииии!" кто тебя слышит, в пять-то утра? даже дядя Вася и тот ещё на завод не поехал.
- ну вдруг...
- вдруг - это у нас во фляжке вискарь кончится и в термосе чай. а бутерброды ты вообще в одного все сожрал, падла. "он нас откроооет, он нас открооооет..." да какое откроет, он же вдвшник, он если откроет, так такой пизды вломит, никакая милиция и скорая помощь не спасёт.
- ну всё, всё, завали, давай мы с тобой тут друг друга не поубиваем до настоящего утра. а пока знаешь что?
- чего тебе?
- я вот тут подумал... да, опять подумал, ты не возникай насчёт моих нюнь, просто...
Полина, наверное бы, мне позвонила, если б я пропал на вечер и ей не сказал. а эта - эта так, на две недели, поёб-разошёлся. вообще, между девушкой и сигаретами есть что-то общее. к марке привыкаешь, хуй бросишь. а как нет - так обязательно хочется.
- дайте пройти, дамочка, от вас разит килограммами пудры и дешёвыми духами, Вить, ты что, совсем с дуба рухнул тут на крыше? живи как живёшь, ванильное ты создание.
- я не могу так больше. всё, чего я хотел, к чему себя приучал, приручал - всё коту под хвост. я сам как кот, который гуляет сам по себе. я хочу водки - мне приносят мартини. я хочу кофе - мне приносят водки. я хочу есть - мне опять приносят мартини. спасают только сигареты и чувство, что сплин всё-таки развеется.
- боже, боже, доктор Хаус, мы его теряем, какие словечки, - поддразнивал его Паша.
- да ладно тебе, ты ведь тоже не чудовище с консервной банкой вместо сердца, - парировал друг, и оба замолчали.
хлопнула тяжёлая дверь, и раздался скрежет железа. парни замолчали, потом синхронно возопили:
- ЛЮЮЮЮДИИИИИ!!!!
на крышу поднимался непонятный, но большой и тучный кто-то, судя по пыхтению под люком. поворот ключа, второй - крышка откинулась, и показалась голова вчерашнего вдвшника.
- вы это, пацаны, ну. не серчайте, - добродушно проворчал медвель в бело-синей полосатой майке. - я это, пьяный был, ну и вот. вылазьте, ладно уж, погорячился. там баб Зина пирог испекла, во получился. старуху-то уважьте, молодые, зайдите к нам на чаёк. только тихо, она спит ещё, а я проснулся с похмелюги-то, хоршо, про вас вспомнил, а то куковали бы тут.
и он медленно полез вниз, отавляя открытым выход для ночных узников.
в квартире Варфоломея (да, он представился именно так) было всё очень по-домашнему: вязаные половички, кот, цветочки в вазах. да, хозяйкой квартиры была явно бабулька, что не мешало однако Варфоломею устраивать посиделки в соседней от Зинаиды Петровны комнате. Паша и Витя практически бесшумно посидели, помирились с радушным Вафой и даже пообещали ему новую гитару, валявшуюся у Витька на балконе.
парни вышли во двор, шумно выдохнули и присели тут же на лавочку. было около семи утра.
- да, славное выдалось утрецо, бро, - затягиваясь, бросил Паша.
- а тооо, - протянул Витя. - давай-ка и мне одну, ага.
они сидели и курили. начинался новый день.